Поэма (1828)
Поэма начинается описанием московского бала. Гости
съехались, пожилые дамы в пышных уборах сидят около стен и смотрят на
толпу с «тупым вниманием». Вельможи в лентах и звездах сидят за картами и
иногда приходят взглянуть на танцующих. Молодые красавицы кружатся,
«Гусар крутит свои усы,/ Писатель чопорно острится». Вдруг все
смутились; посыпались вопросы. Княгиня Нина вдруг уехала с бала. «В
кадрили весело вертясь,/ Вдруг помертвела! — Что причиной?/ Ах, Боже
мой! Скажите, князь,/ Скажите, что с княгиней Ниной,/ Женою вашею?» —
«Бог весть», — отвечает с супружеским равнодушием князь, занятый своим
бостоном. Поэт отвечает вместо князя. Ответ и составляет поэму.
О черноглазой красавице княгине Нине много
злословят, и не без причины: дом ее еще недавно был наполнен и записными
волокитами, и миловидными юношами, соблазнительные связи сменяли одна
другую; к истинной любви Нина, кажется, не способна: «В ней жар
упившейся вакханки,/ Горячки жар — не жар любви». В своих любовниках она
видит не их самих, но «своенравный лик», созданный в ее мечтах;
очарование проходит, и она оставляет их холодно и без сожаления.
Но недавно жизнь Нины изменилась: «посланник рока ей предстал».
Арсений недавно вернулся из чужих краев. В нем нет
изнеженной красоты обычных посетителей дома Нины; на его лице следы
тяжелого опыта, в его глазах «беспечность мрачная», на губах не улыбка, а
усмешка. В разговорах Арсений обнаруживает знание людей, его шутки
лукавы и остры, он разборчиво судит об искусстве; он сдержан и внешне
холоден, но видно, что он способен испытывать сильные чувства.
Достаточно опытный, Арсений не сразу поддается
обаянию Нины, хотя та и употребляет все известные ей средства, чтобы
привлечь его; наконец «всемогущее мгновенье» сближает их. Нина «полна
блаженства жизни новой»; но Арсений уже через два-три дня опять таков,
как прежде: суровый, унылый и рассеянный. Все попытки Нины развлечь его
бесполезны.
Наконец она требует объяснений: «Скажи, за что твое
презренье?» Нина боится, что Арсения отталкивает мысль о ее бурном
прошлом; воспоминания тяжелы и ей самой. Она просит Арсения бежать с нею
— хотя бы в Италию, которую он так любит — и там, в безвестности и
спокойствии, провести остаток жизни. Арсений молчит, и Нина не может не
заметить «упорного холода» его души; отчаявшаяся Нина плачет и называет
свою несчастную любовь казнью свыше за грехи. Тут уверениями в любви
Арсений на время успокаивает Нину.
На следующий вечер любовники мирно сидят в доме
Нины; Нина дремлет, Арсений в задумчивости что-то небрежно рисует на
визитной карточке и вдруг нечаянно восклицает: «Как похож!» Нина
уверена, что Арсений рисовал ее портрет; смотрит — и видит женщину,
вовсе на нее не похожую: «жеманная девчонка/ Со сладкой глупостью в
глазах,/ В кудрях мохнатых, как болонка,/ С улыбкой сонной на устах!»
Сначала Нина гордо заявляет, что не верит, чтобы такая могла быть
соперницей для нее; но ревность мучает ее: лицо мертвенно бледно и
покрылось холодным потом, она чуть дышит, губы посинели, и на «долгое
мгновенье» она почти теряет дар речи. Наконец Нина умоляет Арсения
рассказать ей все, признается, что ревность убивает ее, и говорит, между
прочим, что у нее есть кольцо с ядом — талисман Востока.
Арсений берет Нину за руку и рассказывает, что у
него была невеста Ольга, голубоглазая и кудрявая; он рос с ней вместе.
После помолвки Арсений ввел в дом Ольги своего друга и вскоре
приревновал к нему; на укоризны Арсения Ольга отвечает «детским смехом»;
взбешенный Арсений оставляет ее, затевает ссору с соперником, они
стреляются, Арсений тяжело ранен. Выздоровев, Арсений уезжает за
границу. Впервые утешиться, по его словам, он смог только с Ниной.
На исповедь Арсения Нина не отвечает ничего; видно только, что она измучена.
Еще несколько недель прошли в размолвках и
«несчастливых» примирениях. Однажды — Арсений не был у Нины уже
несколько дней — Нине принесли письмо, в нем Арсений прощался с ней: он
встретил Ольгу и понял, что его ревность была «неправой и смешною».
Нина не выезжает и никого не принимает, отказывается
от пищи и «недвижная, немая,/ Сидит и с места одного/ Не сводит взора
своего». Вдруг к ней приходит муж: смущенный странным поведением Нины,
он упрекает ее за «причуды» и зовет на бал, где, между прочим, должны
быть молодые — Арсений с Ольгой. «Странно ожи-вясь», Нина соглашается,
принимается за давно забытые наряды и, видя, как она подурнела, решается
впервые нарумяниться, чтобы не дать молодой сопернице торжествовать над
нею. Однако выдержать бал у нее не было силы: ей стало дурно, и она
уезжает домой.
Глубокая ночь. В спальне Нины слабо горит лампада
перед иконой. «Кругом глубокий, мертвый сон!» Княгиня сидит «недвижима»,
в бальном наряде. Появляется старая няня Нины, поправляет лампаду, «и
свет нежданный и живой/ Вдруг озаряет весь покой». Помолившись, няня
собирается уходить, вдруг замечает Нину и начинает жалеть и упрекать ее:
«И что в судьбе твоей худого? <…> Ты позабыла Бога…» Целуя на
прощанье руку Нины, няня чувствует, что та «ледяно-холодна», взглянувши в
лицо, видит: «На ней поспешный смерти ход:/ Глаза стоят, и в пене рот…»
Нина исполнила данное Арсению обещание и отравилась.
Поэма кончается сатирическим описанием пышных
похорон: к дому князя съезжается одна карета за другою; важное молчание
толпы сменяется шумным говором, и сам вдовец вскоре уже занят «жарким
богословским преньем» с каким-то ханжой. Нину хоронят мирно, как
христианку: о ее самоубийстве свет не узнал. Поэт, который обедал у нее
по четвергам, лишенный обедов, почтил ее память стишками; их напечатали в
«Дамском журнале».
Г. В. Зыкова |